Иногда мне кажется, что поэзия есть самый верный, самый быстрый, самый понятный способ напомнить себе, что у тебя есть душа. Именно душа твоя и отзывается на хорошее поэтическое слово. Предвижу удивление читателя, мол, а на музыку, на живопись, да и вообще на искусство, разве не отзывается? Да, безусловно, это так, но всё же не совсем так. На все остальное душа, скорее, реагирует и делает это либо с радостью, либо с волнением и тревогой, нередко с задумчивой грустью, а вот отзывается она всё-таки на поэзию. Такое ощущение, что именно поэтическое обращение, а не просто слово, будь то даже мастерское слово прозы, она, душа наша, и распознает. «А почему?» — спросите вы. Дело в том, что поэтическое слово наделено всеми свойствами, можно сказать, правами, для проникновения в межклеточное пространство души (а есть в нас и такое!). Если сравнить речь с водой, то оно, это слово — поэтическое слово! — сродни родниковой воде или воде тающих ледников. Оно так же проникает в душу, промывает, насыщает и исцеляет её, как и вода это производит в теле. Дело, видимо, в том, что в поэтической строке-строфе слова стоят в единственно верной последовательности, можно сказать, чудодейственной, как и ноты в мелодии. Это и есть музыка, но только музыка речи.
Как-то я попросил своих зарубежных друзей почитать мне стихи поэтов на языке, мне не знакомом. Я слушал стихи поляков Адама Мицкевича, Юлиана Тувима, , чеха Карела Махи, венгра Шандора Петёфи, болгарина Ивана Вазова и других, слушал их в хорошем исполнении именно носителей этого языка. Я не понимал смысла, я просто слушал звучание речи. Потом я попросил мне прочитать текст из газеты и почувствовал большую разницу. Поэтический текст лился и пелся, даже сам читающий его менялся в облике своем, преображался, я бы сказал. Я музыкант, и мне было несложно уловить эту разницу в звучании. В поэзии явственно была слышна музыка. Когда-нибудь послушайте стихи и сонеты Шекспира в исполнении мастеров-чтецов, но англичан. Послушайте, как это делают легендарный Джон Гилгуд, либо Том Хиддлстон или же Дэвид Теннант, и совершенно не важно, что смысл вам будет не доступен, но, уверяю вас: вы подлинно насладитесь мелодией, созданной величайшим гением слова Уильямом Шекспиром, насладитесь музыкой его поэзии. Именно поэтому я не просто стал читать стихи русских поэтов, но читать их вслух, стараясь уловить их звучание, как это советовал делать чтимый мною академик Дмитрий Лихачев, — читать и наслаждаться всей фонетической красотой звучащего поэтического языка. И тогда ты понимаешь, какое великое доверие оказано Богом поэтическому слову, подлинному поэтическому слову в нашей с вами жизни, слову удавшемуся, талантливому, гениальному.
В поэтической строке находятся те самые глаголы, которые жгут людские сердца, и именно в ней, в поэзии, лежат начала к правильному прочтению молитв. Знаете, почему молитвы поются либо читаются нараспев? Всё потому, что в них вживлена поэзия, в них живёт язык творчества, процесс создания чего-то совершенно нового, не существовавшего в арсенале достижений человека, живёт и звучит язык самого Творца. Слово поэтическое есть предтеча будущей вечной жизни. Потому его и понимает сориентированная на вечность наша с вами душа. Любая душа, обратившаяся к поэтическому самовыражению, в этот момент, как никогда, оголена, открыта и прозрачна. Ритмическая, образно окрашенная, да еще и глубокая мысль, каковой является поэтическая строка, выводит использующего её на высочайший уровень ответственности, а посему всякое вольничество и умничание с ней не допустимо, ибо имеет непредсказуемые для мира последствия.
Терентiй Травнiкъ.
Из книги «Точка отсчета». Москва. 2016.
